Юлия Воронова — о том, как стиль становится зеркалом внутренних перемен

— Юлия, расскажите, как устроен ваш обычный день?

— Люблю начинать свой день с красивого завтрака в тишине — сесть у окна, поставить рядом любимые цветы, накрыть стол аккуратно и неторопливо, приготовить что‑то вкусное и полезное. Это моя личная форма медитации. У меня трое детей — все девочки: 13, 16 и 18 лет. Старшая — уже студентка МГУ. Все довольно автономные, у каждой свое насыщенное расписание. Это удивительное время, когда дети становятся самостоятельными. При этом я многому учусь у них: легкости, открытости миру и умению быть более технологичной. 

А дальше у меня начинается работа — много онлайн-коммуникации. Сейчас я живу в Москве, а мой салон оптики Optics Gallery находится в Петербурге, поэтому мы выстроили все так, чтобы многое решалось дистанционно. Так как все поставщики находятся в Москве, мне здесь легче коммуницировать и оперативно решать вопросы. Со своей командой я постоянно на связи, ежедневно получаю отчеты, знаю каждую проданную модель очков, что позволяет мне молниеносно пополнять склад. Раньше заказы делала два раза в год на международных выставках в Париже и Милане, с акцентом на подиумные модели. Меня всегда привлекала мода, поэтому в моей оптике вы не найдете «махровую классику».

— С чего начался ваш интерес к очкам как к самостоятельному эстетическому объекту — и как он трансформировался в устойчивый бизнес?

— Все началось довольно просто. Я хотела свой бизнес, до этого имела опыт организационной работы в рекрутинге. Когда открывала Optics Gallery около 20 лет назад, в России почти не было оптики как категории со смыслом. Были стандартные модели — утилитарные, похожие друг на друга и скучных цветов. А мне всегда хотелось, чтобы вещь несла настроение. Очки в этом смысле показались идеальным объектом: компактные, не требуют сложной логистики, но при этом очень выразительные. Я всегда носила только черные строгие очки Old Celine и Gucci. Мне ближе крупные формы, чуть преувеличенные и акцентные. Была даже попытка привезти в Россию Gentle Monster и открыть фирменный корнер Chrome Hearts, но не сложилось. Уже был согласован в Милане проект pop-up Balenciaga в Питерской Babochka, но началась пандемия. Меня вдохновляют интересные проекты, и я всегда открыта к сотрудничеству.

— У вас особое чутье на эстетику и бренды с характером. Расскажите, в какой момент это стало не просто личным интересом, а профессиональной траекторией? Рост подписчиков был органическим или вы осознанно выстраивали свою стратегию в соцсетях?

— Наверное, лет 10 назад у меня случился внутренний переломный момент — я начала по-настоящему интересоваться модой. До этого мне многое нравилось визуально, я листала журналы, следила за показами, но как будто не ассоциировала все это с собой. У меня тогда была подруга в Париже, и однажды она честно сказала: «Ты одеваешься слишком мрачно». Я носила в основном черное и считала, что все яркое — не мое. Она просто накрасила мне губы яркой помадой и предложила попробовать что-то новое. Сначала я смотрела на себя в зеркало с недоверием — неужели это действительно может мне идти? Но потом увидела фото и вдруг почувствовала: в этом есть что-то интересное, живое. Так постепенно в моем гардеробе появились насыщенные оттенки — это был довольно резкий переход, и он совпал с внутренними переменами. Цвет стал для меня способом выражать состояние. Постепенно вокруг имиджа начали формироваться и профессиональные связи: съемки, бренды, поездки, сотрудничества. Я не стремилась стать инфлюенсером — просто делала то, что мне близко, и, видимо, это оказалось созвучно многим.

— Как вам кажется, изменились ли за эти годы ожидания и интересы аудитории? Стало ли сложнее удерживать внимание, когда визуального контента стало так много?

— Вы знаете, я, честно говоря, никогда не старалась специально кого-то заинтересовать. Не подгоняю себя под ожидания, не работаю на алгоритмы. Просто делюсь тем, как я живу, как люблю проводить время. Кому-то близко, кому-то нет — и это нормально. Я спокойно отношусь к тому, что не всем должна нравиться. Что касается интереса аудитории — он действительно изменился. Сейчас людям важно не просто «где купить», а что именно ты выбрала, почему, что за этим стоит. Их интересует не вещь сама по себе, а контекст: куда вы ездите, какие выставки посещаете, какие впечатления привозите. Это про настроение, про выбор, про точку зрения. Наверное, в этом и есть мой ключ — я не просто что-то показываю, я проживаю это.

— У вас в последнее время действительно произошла масштабная трансформация стиля. В какой момент вы почувствовали, что яркие цвета — это уже не совсем про вас? В какую сторону вы двигаетесь сейчас, какие бренды вам близки?

— Да, за последний год произошел довольно естественный сдвиг. Я поняла, что насыщенные цвета, яркие акценты — то, что раньше радовало, — вдруг перестали ощущаться «своими». Появилось желание тишины, и в образе тоже. Я бы не назвала это резкой сменой, скорее все само собой перетекло в более мягкие, пудровые тона. И, честно говоря, когда я смотрю на некоторые яркие коллекции — особенно ультратрендовые — мне уже кажется, что это немножко не про меня. Хочется глубины, архитектуры, а не просто визуального шума. И кажется, что и сами бренды тоже начали смещаться в сторону сдержанной, умной моды.

Сейчас мне очень близка эстетика Chloé. Особенно с приходом нового креативного директора Чемены Камали — это прямо попадание в мой стиль. Я была в восторге от последних показов: и зима, и лето. Купила несколько вещей — просто потому что я сразу в них влюбилась. У нас с брендом сложились хорошие отношения, и недавно нас со старшей дочкой Станиславой пригласили на очень красивый ужин в Сен-Тропе по случаю открытия нового бутика. В последнее время мода ее очень интересует. Мы часто вместе бываем на показах, обсуждаем коллекции — это стало чем-то вроде личного маленького ритуала. Мне приятно, что у нас появился такой общий интерес, и я стараюсь мягко ее в это вовлекать.

— А есть ли вещи или силуэты, которые для вас неизменны — проходят из сезона в сезон, становятся своего рода опорой? Или каждый сезон приносит что-то новое?

— Я всегда любила объемные джинсы — широкие, с мужским характером. У меня есть одна любимая пара Planta Rosa, проходила в ней целый год! Черный цвет тоже остался в моем гардеробе — но в виде акцентов. А в целом — да, вкус изменился, как и многое в гардеробе. Вот сейчас, например, я ношу сумку из последней коллаборации Louis Vuitton с Такаши Мураками. Это переиздание их известной линейки 2000-х, и, честно, я в восторге. Мы с семьей были в Сеуле, попали на поп-ап LV, зашли в кафе, потом пошли смотреть саму капсулу, и когда я увидела эту сумку — она меня прямо вернула в те времена. Тогда, 20 лет назад, она была для меня чем-то недоступным. А теперь она моя! Мне нравится, что она ироничная, декоративная, но при этом очень универсальная — подходит почти ко всему. Думаю, это один из тех предметов, что становятся личной историей.

— Вы легко расстаетесь с вещами? Или все-таки предпочитаете хранить?

— Практически не расстаюсь: у меня большая гардеробная (смеется). Вещи копятся, и даже если я понимаю, что не ношу — все равно рука не поднимается отдать. Дочки иногда приходят, что-то меряют, забирают — так вещи продолжают жить. Но сама я редко что-то отпускаю. Были моменты, когда собирала пакеты, даже договаривалась с ресейл-магазинами, но в последний момент все отменяла. Наверное, потому что каждая вещь с чем-то связана — местом, состоянием, временем. Но при этом я не отношусь к вещам как к «талисманам», которые я беру с собой «на удачу». Я в этом смысле довольно рациональна. Все, что связано с эзотерикой, астрологией, нумерологией, — не мое. Я материалист.