Анна Меликян — о вдохновении и дисциплине в творчестве

— Как выглядит ваш типичный день? Есть ли обязательные утренние и вечерние ритуалы?

— К счастью или несчастью, у меня не бывает типичного дня, потому что то, чем я занимаюсь, не предполагает повторов, это всегда что-то новое, и нет никакой рутины. Бывают, конечно, периоды более спокойные, когда я сижу дома и пишу сценарий, например. И периоды очень активные — когда начинается подготовка фильма и потом съемки. Это два совершенно разных образа жизни. И мне это очень нравится.

— А как строится ваша рутина, когда вы пишете сценарий? Это четко отведенные часы под работу или вопрос вдохновения?

— Про себя я давно поняла, что мое основное рабочее время — это утро, и чем раньше, тем лучше. Когда весь мир еще спит, а ты уже стучишь в компьютере в тишине. Поэтому я стараюсь выполнять всю работу, в которой требуется активное участие мозга, утром. Дальше, в течение дня, я могу вбирать в себя какую-то информацию, читать, смотреть, общаться.

Я приучаю себя к такому подходу, даже если не очень хочется. Иногда заставляю сесть с идеей, что я сейчас работаю, и что-то написать, подумать. Как говорил Пикассо, вдохновение существует, но хорошо бы, чтоб оно застало вас за работой.

— Вы больше человек дисциплины или порывов? Или по итогу в кинобизнесе без дисциплины никуда?

— Я мечтаю стать человеком дисциплины, когда-нибудь приближусь к этому идеалу, но сейчас я, увы, в большей степени человек настроения, чувств, порывов и отливов. Думаю, если бы я была человеком дисциплины и вообще как-то умела справляться с ленью и своим настроением, то выдавала бы намного больше результата. А сейчас, мне кажется, я делаю 10 процентов своих возможностей. Или даже меньше.

Но, конечно, если говорить о любой серьезной работе, а кино это все-таки очень даже серьезно, без дисциплины невозможно. Это сложный механизм, где задействовано много людей, техники, финансов, здесь всегда очень высокая степень ответственности, и без порядка в голове, в общем, сложно что-то сделать. Когда я вхожу в коллектив, в подготовку, то собираюсь. 

Мне сложно только в начале пути: заставлять себя садиться перед чистым листом в компьютере, смотреть на него и что-то сочинять. Это и есть главное в кино, то, когда оно придумывается, остальное уже полегче.

— Как бы вы описали ощущение вдохновения? Какая самая необычная ситуация или вещь вызывала в вас это чувство?

— Я не знаю более вдохновляющего чувства, чем чувство любви, влюбленности. Оно всегда придает тебе дополнительные силы, энергию, смыслы, которые до этого тебе не были очевидны. А когда у тебя открываются смыслы, то и силы появляются для осуществления задуманного. 

Это правда похоже на любовь, когда одни и те же вещи, тексты тебе кажутся красивыми, умными, талантливыми, ты смотришь на них через эту вуаль вдохновения. Очень важно придумывать в таком состоянии. А когда эта вуаль спадает, тебе кажется все тусклым, глупым и бессмысленным. Все как в жизни. Прошла любовь, завяли помидоры.

— ⁠Есть известная фраза о том, что человек должен сделать свое любимое дело работой, и тогда ему никогда не придется работать. В последнее время все чаще появляется вторая интерпретация — когда любимое дело становится работой, то и места для отдыха не остается. Какой подход вам ближе?

— Когда любимое дело становится работой, то, если честно, и отдыхать хочется реже.

Когда я первый раз пришла во ВГИК, я ходила по коридорам, открывала разные двери и с удивлением увидела, что вместо аудиторий там кинозалы, и студенты приходят на уроки в кинозал и смотрят кино. Меня поразило, что можно ходить в кино — и это называется учебой. Я поняла, что хочу учиться в этом институте. И вот я в профессии много лет и все еще продолжаю поражаться, что труд, которым я занимаюсь, называется работой, и за это еще платят деньги. Конечно, это счастье, и отдых уже не так важен.

— Люди творческих профессий больше подвержены выгоранию. Сталкивались ли вы с ним, и если да, то как боролись?

— Сталкивалась. Возможно, это было не выгорание, а период жизни, когда у тебя просто нет желания заниматься творчеством, что-то создавать, рождать что-то прекрасное, а хочется закрыться, лечь на диван, отвернуться к стене и ничего не делать. Так бывает. Что я делаю? Ничего не делаю. Я говорю себе: «Значит, мне нужен этот период, я должна через него пройти, других вариантов-то у меня нет; значит, есть что-то, что я могу прочувствовать и понять только в этом состоянии». Сделать тут, если честно, особенно и нечего, бороться бессмысленно, можно просто дать состоянию завладеть тобой, пройти насквозь, упасть на дно, и, может, тогда оно тебя быстрее покинет.

Я верю в текучесть жизни, в то, что ничего не остается неизменным, все меняется, а значит, и это состояние пройдет, как бы сложно ни было в это сейчас поверить. А после наступит другой период. Завтра будет новый день.

— В последнее время в мировой киноиндустрии все чаще поднимаются вопросы гендерного равенства: ходили слухи об отмене раздельных номинаций «Лучшая мужская и женская роль», а режиссерские номинации всегда пристально рассматриваются на предмет дайверсити. Сталкивались ли вы с гендерными стереотипами на протяжении своей карьеры? 

— Я никогда не сталкивалась, только пару раз видела, как в некоторых интервью последнее время меня обозначали как «авторка» и «режиссерка». Я немного морщилась, потом говорила себе, что и это пройдет, и шла дальше. Других столкновений с этим вопросом у меня не было.

Команда NUSELF благодарит кинотеатр «Художественный» за предоставление пространства для съемки.