Наталья Власова — о свободе и смелости быть собой

— Наталья, расскажите, как проходит ваш обычный день? 

— Я из тех, кто любит поспать. Идеальное для меня время подъема — девять утра. Я всегда была совой, ложилась поздно, но сейчас меняю режим, начиная день раньше, и мне это нравится. Не представляю себя без спорта, но я выбираю пилатес, йогу и балет вместо силовых тренировок. Это дает телу и голове приятный старт дня. Что касается бьюти-ритуалов, то здесь у меня все стабильно. Маски — моя ежедневная практика. У меня их целая коллекция: одни — под глаза, другие — на лоб, третьи — на все лицо. Я их миксую, экспериментирую, и это давно уже стало личным ритуалом. Вот буквально перед интервью смыла очередную маску. Вечером — обязательное умывание и либо ночная маска, либо полноценный уход. Это тоже часть моего настроя на восстановление и отдых. Свои дни я планирую сама. Сейчас много онлайн-работы — я на этапе запуска нового проекта. А если в расписании съемка, то день сразу выстраивается по студийному графику, и все идет уже по четкому таймингу.

— Как вы пришли в профессию визажиста? 

— Мой папа художник, и у меня самой художественное образование — я всегда рисовала. Думаю, это очень повлияло на выбор профессии: когда ты изначально смотришь на мир глазами художника, у тебя другой взгляд на цвет, форму, образ. 

В середине девяностых я работала моделью на мастер-классах по макияжу. В какой-то момент мне вдруг захотелось попробовать рисовать не только на холсте, но и на лице. Я пошла учиться — и все закрутилось. Сначала были съемки: видео, клипы, реклама, глянец. Параллельно с этим появилась моя школа Mosmake, агентство визажистов, мы делали большие проекты — показы, телевизионные проекты, государственные премии и концерты. Я долго была фрилансером и в школе работала со всеми брендами косметики. Мой первый контракт с брендом был с Giorgio Armani, я работала их национальным визажистом в России 5 лет. Я снимала контент, делала съемки и мастер-классы для Dior Beauty, Christian Louboutin, Shu Uemura, Makeup Forever и других брендов. Моя профессия для меня — это любимое дело, в котором я развиваюсь и пробую разные направления. Но самое главное — интерес. Я всегда двигалась туда, где у меня просыпался живой интерес. Именно его я почувствовала, когда впервые оказалась на мастер-классе, еще в роли модели. Я смотрела на процесс и думала: «А какой я смогу быть этой профессии?» И мне захотелось попробовать. Без страха, без сомнений — просто с большим интересом.

— Какие были самые сложные этапы в карьере, и как вы их преодолели?

— После 2022 года индустрия красоты в стране изменилась кардинально. Перестроилось все: глянец, бренды, контекст. Ушли игроки, которые определяли правила игры. И это не могло не отразиться на профессии — она теперь существует в совершенно иной среде. Это уже не вопрос уровня — это просто другая реальность. В 2023 году я закрыла школу визажистов Mosmake в том формате, в котором она существовала с 2005 года. Это решение совпало по времени с общим сдвигом в индустрии. Мы перестали набирать группы и с тех пор работаем исключительно индивидуально. Снимаем пространства под конкретные запросы, учим, выдаем дипломы — обучение стало индивидуальным. Более камерно, более адресно — к нам приходят учиться те, кому действительно интересна профессия и наша школа.

После того как я закрыла школу, я впервые в полной мере осознала масштаб того, что мы делали. И это, кстати, стало понятно не только на фоне российских реалий — это общая тенденция. Крупные международные игроки тоже изменили формат. Как и мы, они отказались от постоянного помещения и снимают классы под группы. Сейчас основная школа в нашей системе — в Дубае. Но несмотря на перемены, для меня это был не конец, а начало нового. У меня появилось больше времени, чтобы работать над своим брендом косметики. Все внимание, вся энергия ушли в этот проект — в бренд, который точно отражает сегодняшние тренды и мое собственное видение макияжа. Мы создаем макияж, который ухаживает за кожей, плюс он органический. Уже  совсем скоро планируется  запуск! 

— Был ли человек, который сыграл ключевую роль в вашем становлении?

— Все-таки работа визажиста — это в первую очередь работа с людьми. Ты каждый раз работаешь в новой команде, знакомишься с кем-то новым. Каждый день — как маленький вызов, как приключение. Что это будет? Как все сложится? Это невероятно увлекательно. Потому что люди, с которыми ты работаешь, — очень интересные. И я бы сказала, что самое главное для меня в моей работе — это именно команды. Те, с кем ты каждый день создаешь что-то вместе. Потому что они дополняют тебя, меняют тебя и вместе создают результат. Безусловно, он важен. Но самое ценное — это сам процесс, съемочный день, атмосфера на площадке.

Когда я только получила диплом визажиста, меня сразу пригласили на съемочную площадку. Я оказалась в мире видео, рекламы, шоу-бизнеса. И это было настоящим обучением. Я училась у артистов, у режиссеров, у операторов — у всей команды. Именно тогда я поняла, что визажист — это первый человек из всей съемочной команды, с кем сталкивается артист или модель. И то, как ты начнешь этот день, как выстроишь контакт, — так и пойдет все остальное. Визажист работает очень близко: это тактильный контакт. Тут многое зависит от твоего настроя, эмпатии, способности слушать и чувствовать.

Позже я работала в Париже — ассистировала на съемках и работала в киноагенстве, а вернувшись в Москву — стала много работать для журналов, в том числе с объединением Condé Nast. Важнейшая встреча для меня с Аленой Долецкой. Она стала для меня настоящей моделью профессионализма, вкуса и стиля. Благодаря ее выбору я начала работать для Vogue. Еще одна значимая фигура для меня — визажист и художник Линда Мэйсон. Ее подход, ее смелость в обращении с цветом, ее внутренняя свобода — все это произвело на меня мощное впечатление. Она была настоящим вдохновением. С тех пор я отправляла к ней своих студентов — особенно тех, кто уже закончил базу и искал свой путь. Потому что Линда — про свободу, про смелость быть собой, про творчество без границ. Ну и, конечно, я не могу не упомянуть моделей и клиентов, с которыми мне довелось работать. Их было очень много, и каждое знакомство — это отдельная история. Среди них — Наталья Водянова, Шэрон Стоун, Милла Йовович, Стелла Маккартни, Моника Беллуччи… Это бесценный опыт, потому что каждая встреча давала мне что-то новое — ощущения, знания, вдохновение.

— Работать с селебрити бывает непросто. Вам приходилось искать подход к людям, чтобы сразу расположить их к себе?

— Важно понимать: никого не нужно стараться впечатлить. Не нужно что-то изображать из себя. Особенно в работе с селебрити. Потому что эти люди ежедневно сталкиваются с профессионалами — причем с профессионалами очень высокого уровня. Они все видят, все понимают с полуслова, с полувзгляда. И то, что действительно важно, — это просто показать им свою работу. Только реальный профессионализм. И тогда отношение будет совершенно иным — уважительным, на равных. Да, понятно, что до начала работы визажисту еще не удалось себя проявить в деле. Но все равно — даже до того, как ты возьмешь в руки кисть, — ты уже взаимодействуешь с человеком. Ты уже создаешь пространство, в котором все это будет происходить. И здесь главное — не играть роль, а просто быть спокойным и собранным. Уверенность — это не поза, а внутренняя собранность. Люди это чувствуют. Иногда клиент приходит в плохом настроении. Бывает. И не нужно включать психолога или пытаться срочно кого-то «расположить». Все волнуются — и модели, и актеры, и фотографы, и режиссеры. Это нормально. И задача визажиста — не избавить всех от этого волнения, а самому остаться в равновесии. Принять этот трепет и настроиться на работу. Настроиться профессионально.

Профессионализм — это не только техника, не только результат. Это еще и движение. Это дистанция. Это такт. Это внимательность. Это способность чувствовать момент. Все это — часть профессии. И если ты учитываешь эти вещи, то все пойдет хорошо.

— Как бы вы описали свой стиль в макияже? Не могу не отметить вашу любовь к красной помаде.

— Я обожаю нюд! Естественное лицо, ухоженная кожа — для меня это база. Даже когда пробовала новые продукты, текстуры, коллекции (а я пробовала практически все — люблю тестировать новинки на себе), базой все равно оставалась естественность. Но при этом я обожаю цвет. Красная помада — это абсолютно мое. Она всегда меня украшала. А еще фуксия и все ягодные оттенки — насыщенные, выразительные. Мне нравится сочетать ухоженную, «чистую» кожу и мягкий нюд с ярким акцентом. Такой образ со мной давно — кажется, всегда. Сейчас я ношу только продукты своего бренда. Это был мой принцип с самого начала: создать средства для ежедневного макияжа, которые не просто украшают, а ухаживают за кожей. Это и есть основная идея бренда. 

— Без каких уходовых средств не представляете свою жизнь? 

— Маски! Я люблю их сочетать, комбинировать, подбирать под настроение и состояние кожи. Обожаю уходовые средства Biologique Recherche. Я познакомилась с этим брендом еще в конце 90-х и, несмотря на то что часто пробую другие продукты, всегда к ним возвращаюсь. Особенно люблю их легендарный тоник P50, несколько сывороток (часто наношу их слоями), кремы — дневной и ночной — и средства для глаз. Ароматы этих продуктов для меня тоже важны: они работают как якорь — успокаивают, вдохновляют. Люблю жасмин, иланг-иланг, бергамот, кардамон — особенно в бальзамах, масках, кремах с пряными или травяными нотами.

— Есть ли у вас бьюти-антипатии — продукты или техники, которые вы никогда не используете?

— Я не люблю, когда макияж выглядит неестественно и не сочетается с лицом. Например, если брови слишком графичные, как набросок, или если макияж смотрится театрально, как скетч, а не как часть реальной жизни, это всегда кажется отдаленным от человека. То же касается нарощенных ресниц — если они плохо сделаны, слишком длинные или выглядят карикатурно, я не понимаю, почему это считается красивым. Конечно, есть мастера, которые делают натуральное наращивание ресниц, и я сама в свое время привозила бренд для наращивания бровей, который использовал натуральные волоски, но когда это сделано искусственно или слишком резко контрастирует с лицом, то выглядит странно.

С татуажем ситуация похожа — если он выполнен качественно, то, конечно, он может быть хорошим. Сегодня есть мастера, которые работают с отличными красками и техникой, и результат выглядит естественно. В современном мире вполне нормально скорректировать, например, форму бровей или губ. Что касается аппаратной и инъекционной косметологии, я считаю, что если процедура проводится профессионалом, то почему бы и нет. Главное — чтобы это было сделано с умом и в нужной дозировке. Я уже много лет делаю бесконтактное лазерное омоложение Fotona 4D, потому что у меня очень высокий порог чувствительности и я не люблю уколы. 

Что касается пластической хирургии, то я лично не готова к таким вмешательствам. Я, конечно, понимаю, что хорошая работа может изменить жизнь... Но, во-первых, изменения всегда заметны, а во-вторых — меня пугают возможные последствия, особенно когда речь идет о глазах. Сейчас много примеров осложнений, и я, как человек очень чувствительный к таким вещам, остерегаюсь. Конечно, я знаю, что есть профессионалы, но все равно вижу, как меняется форма глаз и лица. Это не всегда становится некрасивым, но это всегда меняет внешний вид, и если человек готов быть другим, то, наверное, в этом нет ничего страшного. 

— Как вы относитесь к эстетике «макияжа без макияжа»? 

— Когда я работала в конце 90-х-начале 2000-х, тренд нюдового макияжа был на пике, и я делала такие макияжи для съемок в журналах, в том числе для Vogue. Бриф на съемке был всегда такой: тебе говорят сделать макияж, как у тебя, а у тебя на лице почти ничего нет — только уход. Нюдовый макияж — это текстуры, которые не считываются, не кричат, а сливаются с кожей, создавая эффект естественности. Это была основная задача — самые тонкие, незаметные текстуры. Для этого обязательно нужно подготовить кожу, потому что без этого нюд не будет выглядеть хорошо. Если кожа не подготовлена, будут видны сухость и несовершенства. Нюдовый макияж, по сути, показывает твое состояние кожи в данный момент и то, насколько ты о ней заботишься.

— Как научиться делать красивый макияж самостоятельно?

— Взять урок у профессионального визажиста! Обычно одного урока достаточно, чтобы понять основные моменты. А дальше все зависит от вашего интереса. Кто-то приходит на второй урок через год, а кто-то начинает ходить каждый месяц, потому что хочется узнать больше и больше. Но со временем, конечно, наступает момент, когда человек уже может делать макияж сам. Бывали случаи, когда кто-то приходил на уроки макияжа для себя, а в итоге решал стать визажистом. Когда удается позитивно повлиять и раскрыть что-то новое и интересное в клиенте — это настоящая удача. Но важно помнить, что не навредить — это тоже часть работы визажиста. Не нужно делать что-то радикальное, если не понимаешь, чего хочет клиент.

— Как вы относитесь к влиянию фильтров и искусственного интеллекта на восприятие красоты в социальных сетях? Считаете ли вы, что это меняет восприятие реальности или это просто способ самовыражения? 

— Фильтры часто делают изображение искусственным, ненатуральным, и это всегда видно. На мой взгляд, сейчас актуальна легкая ретушь, и мне это нравится. Я не люблю картинки, которые слишком вылизаны, лишены жизни и энергии. Я за возвращение к натуральности — к телу, коже и ощущениям. Фильтры, искусственный интеллект, NFT — это уже часть нашего мира. Недавно я узнала, что компания H&M клонирует моделей. Модели знают о своих AI-копиях и могут использовать их в работе. Так, например, модель может работать в Москве, а ее копия будет работать в Токио. Это удобно, но это уже совершенно другая реальность.

Подростки сегодня очень умные и осознанные — их вообще не интересуют такие вещи, как фильтры. Мои наблюдения показывают, что для них важна натуральная эстетика. Сейчас они активно используют пленочные фотоаппараты, и их стилистика в основном органичная и естественная. Лично я не встречала подростков, кто активно использует фильтры, это поколение вполне комфортно обходится без них.

— Ваша дочь Нина советуется с вами в вопросах макияжа? 

— Я всегда шучу, что передала Нине все свои знания о макияже генетически. Она абсолютно уверена, что знает о макияже все и совершенно свободно «рисует глаза». Это не просто стрелочки — она рисует настоящие арт-образы на глазах, делая орнаменты, аппликации и другие сложные композиции. В школе, например, она делала грим для спектаклей, и ее всегда спрашивали, где она училась. Она с гордостью отвечала: «У меня мама — визажист, конечно же, я все умею!»

В школьные годы, когда все было окружено косметикой, Нина к этому спокойно относилась. Интерес появился, когда она сама начала делать арт-образы, снимать тик-токи и экспериментировать с косплеем. Потом она перешла к более сложным макияжам и экспериментам. Сейчас дочь часто приходит ко мне за оценкой, спрашивает, насколько ровно и симметрично получилось. Я всегда говорю ей, что легкая асимметрия может быть даже красивой, но для нее это важно, она следит за симметрией. Я даю ей обратную связь, чтобы она воспринимала результат не только как «ровно», но и как красиво подобраны цвет и форма.

— Можно ли сказать, что у вас доверительные отношения? И если да, то в чем секрет?

— Мы с Ниной с детства проводили много времени, и для нас самое ценное в отношениях — это доверие. Я действительно очень рада, что у нас такие отношения. Мы всегда ее поддерживаем и слышим, можем обсуждать абсолютно все вопросы с ней, и наши разговоры могут длиться часами — мы всегда готовы ее выслушать.

— Вы отлично разбираетесь в моде и брендах, которые представлены у нас в NUSELF. Расскажите, как формировался ваш стиль? Вы любите эксперименты? 

— Мода — это неотъемлемая часть моей жизни и работы. В моем гардеробе много винтажных вещей, я с удовольствием их коллекционирую. Из российских дизайнеров у меня есть значительная коллекция Nina Donis — это одежда с глубоким интеллектуальным посылом, минимализм, который всегда несет какую-то идею. Для меня не существует понятия капсульного гардероба. Цвет — важный элемент моего стиля, я люблю яркие оттенки — это мой способ самовыражения. Мне легко экспериментировать и миксовать разные стили. Всегда обращаю внимание на текстуры как в макияже, так и в одежде. Винтажная кожа, замша, интересные ткани — ценю их за уникальность. Я не придерживаюсь строгих правил и не разделяю одежду на повседневную и вечернюю. Считаю, что красивые вещи нужно носить каждый день!