— Вы работаете в авиации больше 60 лет. Как этот труд отразился на вашем характере?
— Вы знаете, характер каким был, таким и остался. В течение всех лет работы я всегда беспокоилась за окружающих, с удовольствием приходила на помощь людям и старалась делиться с ними своим оптимизмом. Я считаю, что один в поле не воин — это касается и трудных ситуаций, и положительных впечатлений.
— Вы вели курсы для молодых бортпроводников. Что-то поменялось в профессии за время вашей работы или основы этикета остались прежними?
— Все самое главное не меняется: в работе с людьми очень важно их понять и почувствовать. Когда вы встречаете пассажиров, то обязательно должны смотреть на каждого с доброжелательным, нежным выражением лица — люди считывают этот жест, и им становится спокойнее в воздухе.
Что еще необходимо, так это быть терпеливым, деликатным и грамотно говорить — когда с вами летают иностранцы, хочется показывать им чистую и незамусоренную речь. Ведь если пассажир, говорящий на другом языке, вдруг услышит проявление, скажем, лексического мусора, он будет вас спрашивать, что это такое: «А как это — «клево»? Вы клюнули кого-то? Вы чем «прикалываетесь», почему и зачем?» Чтобы язык не деградировал, за ним нужно следить.
Жакет Les Coyotes de Paris, юбка Les Coyotes de Paris, рубашка Róhe, туфли Ricagno, сумка Ree projects, серьги Coperni
— Вы тренировали речь специально для карьеры в авиации?
— Нет — основную роль в том, что я говорю складно, в очередной раз сыграл характер: я очень требовательна к себе. С детства старалась быть аккуратной, хорошо причесанной и красиво одетой. Знаете, нахожу, бывает, фотографии и улыбаюсь, когда вижу, как еще ребенком стою ровно, по струнке. Мои корни — из поморов: это северный народ, и, кажется, натура может передаваться генетически — мне вот передалась собранность прабабушки Татьяны, в честь которой меня и назвали.
Еще я очень любила и люблю читать — с юных лет старалась, чтобы у меня была библиотека. За общим уровнем культуры следили и мама, которая воспитывала меня одна, и бабушка с дедушкой по папиной линии — благородные и верующие люди.
Жакет LOULOU STUDIO, сумка Agneel, серьги Joanna Laura Constantine
— Когда вы решили, что свяжете жизнь с небом?
— Мне с детства прочили стать артисткой, но я пошла учиться на медика с лучшей школьной подругой. По окончании медучилища меня распределили в Научно-исследовательский институт акушерства и гинекологии в послеродовое отделение, и там лежала бортпроводница после родов. Она видела, как я, семнадцатилетняя, ношусь со всеми женщинами: «Мамочка, аккуратно, не засыпайте, пожалуйста, не придавите своего малыша. А вы почему молоко не сцеживаете?»
Перед выпиской она мне сказала:
— Татьяна, ты так любишь людей, ты такая добрая, наблюдательная. А ты не хочешь быть бортпроводницей? Сколько тебе лет?
— Семнадцать, — говорю.
— А у нас можно только с восемнадцати. Когда тебе исполнится восемнадцать, поезжай во Внуково в 206 летный отряд.
И я спустя год действительно ведь поехала в отдел кадров аэропорта Внуково в 206 летный отряд, в котором самолет Ту-114 выполнял регулярные полеты, летал по маршруту Москва-Хабаровск-Москва — это очень долгий перелет, на борту которого желательно должен находиться медик.
И вот мне уже назначают встречу с командиром отряда, как вдруг кадровик спрашивает: «А сколько вам лет?» Я отвечаю, что восемнадцать. «А мы берем только с девятнадцати». Я подошла к двери, открыла ее, обернулась и говорю: «Вы меня извините, значит, если я сейчас, в восемнадцать, глупая, то в девятнадцать лет стану гораздо умнее?» Кадровик засмеялся и говорит: «Да я вас хоть сейчас готов взять, все-таки давайте приезжайте на беседу».
Одним словом, я приехала, и после беседы и обсуждения меня взяли.
Жакет Erika Cavallini, юбка Erika Cavallini, рубашка YUZEFI, сумка Ree projects, серьги Colville
— Вы много говорили про любовь к людям, неотъемлемую в труде бортпроводника. Как после двенадцатичасового полета, где могут случаться эмоционально заряженные ситуации, сохранять чуткость и интерес к жизни на земле, к близким?
— Я не сравниваю уважение и любовь к посторонним людям и к близким. Это разные форматы отношений, между которыми приятно переключаться. На борту все пассажиры — мои подопечные, о которых я ни в коем случае не должна забывать. А коллеги на время полета — семья. Даже если вы кого-то недолюбливаете, не стоит этого проявлять ни жестом, ни словом, потому что напряжение передается пассажирам — а вы ведь для них истинные надежда и опора.
Что касается возвращения на землю — знаете, есть такая поговорка: дом есть дом. Вернувшись в родные стены, к заботе о близких, быстро абстрагируешься от всего, что могло казаться трудным во время рейса.
Красота — тоже то, что очень поддерживает между перелетами. Я люблю классическую оперу, джаз и сейчас держу в каждой комнате по колонке — регулярно слушаю Эллу Фитцджеральд, на концерте которой один раз оказалась совсем случайно, когда во время командировки в 1989 году была в Нью-Йорке. Даже автограф есть!
— Наверняка у вас было много ситуаций, когда приходилось преодолевать себя в случае разницы во времени. Какие ваши способы чувствовать себя лучше при джетлаге и недосыпе?
— Вы удивитесь, но для меня это никогда не было проблемой: я могу не спать по 20 часов.
— Такой навык пришел со временем в силу работы?
— Когда я начала трудиться в послеродовом отделении, меня быстро повысили до медсестры, которая работала по сменному графику, и приходилось дежурить по ночам. Не просто не спать, но помогать людям и сталкиваться с осложнениями после родов. Бывало, что мне во время продолжительных рейсов предлагали поспать, а я отказывалась: «Нет-нет, что вы, это вы ложитесь все спите», — потому что я ночью никогда не спала, я же дежурила в клинике. (смеется)
Жакет Erika Cavallini, юбка Erika Cavallini, рубашка YUZEFI, сумка Ree projects, серьги Colville
— Мы в NUSELF часто говорим, как важно регулярно и полноценно спать, ссылаясь на научные данные о том, что недосып может влиять на настроение. Как вы поддерживаете в себе эту бодрость?
— Я отказываю себе в плохом настроении, руководствуясь принципом: главное, ребята, сердцем не стареть. Моя главная установка — гасить любой негатив добрым словом или делом. Бывает, видишь на борту, что пассажир какой-то раздраженный, — его стоит подойти и отвлечь и ни в коем случае не допускать грубости.
Я воспринимаю свой труд как повод поддерживать людей, даже если я с ними не согласна, и никогда не утверждаю свою значимость за счет других. Если я вижу, что мне нужно сделать замечание по поводу чьего-то несоответствия рабочей этике, я никогда не обращусь к человеку: «Ну-ка иди сюда ко мне! Ты что так оделась?» Я подойду сама, обниму и скажу:
— Ой, Наташенька, а вы что сегодня с пляжа приехали сразу, да?
— Нет, Татьяна Сергеевна, а что?
— Я смотрю, вы в такой маечке…
Вот эта любовь и желание помочь — они, с одной стороны, не дают скучать, а с другой — очень внутренне поддерживают.
— Как справляться с физическими нагрузками во время полета и не затекать?
— Мне помогает достаточно простая зарядка, главное — размять действительно все части тела, чтобы в них был кровоток. Даже пальцы! Люблю растирания и «велосипед» — последний делаю прямо в постели. Кроме того, я все время пою. Стихи свои читаю вслух, когда гуляю одна — это не только настраивает психологически, но и очень «запускает» тело.
Жакет LOULOU STUDIO, сумка Agneel, лодочки Age of Innocence, серьги Joanna Laura Constantine
— Что делать, если накануне полета вы заболеваете, — подскажете быстрый способ справиться в сезон простуд?
— В «Аэрофлоте» есть медицинский контроль — заболевшим, даже с небольшими симптомами, вас просто не допустят к рейсу. Для меня работает старый как мир рецепт: чай с ромашкой вприкуску с медом. Это ежевечерний ритуал — главным образом успокоительный, но в дезинфицирующие свойства ромашки я тоже верю. (смеется)
— Вы соблюдаете режим, когда не летаете?
— Вообще-то нет! Я все равно ложусь поздно — одно, другое, третье. Когда работала, спала, как ни странно, даже больше. Сейчас, особенно перед поездками, могу так закрутиться, что посплю два часа.
— Какие ритуалы заботы о себе вы используете в полете и вне его?
— Я никогда не ложусь спать с макияжем! Даже если сил ноль — его нужно смыть. Но в первую очередь лучше, конечно, не приходить домой в таком состоянии, что уже не хватает энергии удалить косметику. (смеется) Обязательно использую крем для лица не только на, собственно, лицо, но и на шею.
Как-то бывший коллега прислал мне фотографии со мной, где я открываю новые трассы полетов: Япония в 1967, Сингапур в 1969, первый рейс Вашингтон-Москва в 1969 (летала тогда с американскими астронавтами!) — и я поняла, что нахожусь в одном весе с 1962 года. Культура питания — тоже моя форма заботы о себе.
— Что вы вкладываете в эту формулировку?
— Я всем говорю, что не ем то, что и не надо есть: свинину, колбасы, копчености, шашлыки — они не столько питают организм, сколько нагружают его. Я была в сети фастфуда один раз в жизни, и мне не понравилось.
Также не ем ни в коем случае мягкий белый хлеб. У меня дома в ходу тостер, чтобы подсушить ломтик серого хлеба. Пирожные тоже не ем — с годами их просто перестает хотеться. Меня как-то спросили в отеле: «Татьяна, вот вы постоянно походите мимо всех этих красивых десертов. Неужели не засматриваетесь?» А я еще как засматриваюсь, но дальше глаз дело не заходит. Я получаю от сладкого эстетическое удовольствие — для меня это как в музей сходить: красиво и недоступно.
NUSELF благодарит арт-платформу Cube. Moscow за предоставление пространства для проведения съемки.
Cube.Moscow — инновационное пространство, открытое в 2019 году. Здесь, в самом центре Москвы, представлены 13 галерей и всегда открыты выставки современного искусства. Площадка объединяет коллекционеров и ценителей искусства с художниками, галеристами и другими представителями российской арт-сцены.
Cube.Moscow, Москва, Тверская ул., 3, здание отеля The Carlton, Moscow, -2 этаж